[switch]

Мерлин-Архитектор

хоть самой вспомнить чо это было

цельное

Люди по-разному живут, думают и играют. Кто-то видит лишь одну фигуру доски, одно число на рулетке, одну цель на радаре. Кто-то ценит красоту композиции, распределение вероятностей, полифонию камерного оркестра. Такие люди, как Мерлин, живут, думают и играют со всем миром вообще: так, чтобы во время игры видеть и доску, и противника, и мир вокруг, и историю шахмат - на всякий случай.
История сейчас получается так себе. Спрей-заморозка помогает…. Как замена шила на мыло, ну и дает немножечко времени.

Зеленые глаза широко распахнуты, радиотелескоп захватывает половину галактики. Карие глаза видят в прицел только туннель с обещанным светом в конце. Ничего другого Гарри не видит и не должен, хотя это немного жаль. Он отдает честь, и от этого красивого и простого жеста Мерлина дергает – скользнуть в мир определенной вероятности, честно пройти по последней дорожке, совершенно вдвоем, понимая все до конца. Но кто-то же должен рисовать карты – и он встряхивается, отпуская Галахада по дороге вероятности одного. А Эггзи пойдет, куда скажет Гарри.

Мерлин снова созерцает происходящее, как привык – с птичьего полета, со спутника, из-под земли, с микроскопом и картой. Его проблема – электрончики, мизерные частицы на фоне огромного пейзажа. Частички, ведущие в большому огню и большому сдвигу мировых сил. По крайней мере, в человеческом измерении. «Электричество сродни огню» – думает он, и на пробу читает отрывок, который когда-то помогал контролировать огненный элементаль:
«Cor Iesu, flagrans amore nostri, Inflamma cor nostrum amore tui.» (1)
Эффекта нет. Под ногой все еще щекочет новая, настырная вероятность.

Надо звать на помощь Архитектора. Он все время рядом в последние дни: подставляет горячий кофе под руку, чистит контакты, разминает мышцы во сне. Сейчас он тоже здесь, охраняет, пытается выправить мир – хотя бы вокруг Мерлина. Хотя бы для него.
- Сильный ток – тихо говорит тот снизу. Белое тело, запрокинутая голова, засыпан землей. Таким Мерлин его еще не видел, и понятно, что ситуация, значит, серьезная.
- Просто дай мне 15 секунд времени. – говорит он тихо.
Архитектор дрожит и мотает головой. Земля давит на него, проталкивает светящееся тело глубже, не дает дышать.
- Сильная вероятность. Тебя очень хотят убить. – выплевывает он.
- Глаза открой – ровно говорит Мерлин. Слегка покачивается от ненормальных светлых глаз, которые тут же распахиваются. Задержки нет. По крайней мере, этот контакт не поврежден – думает Мерлин. – хорошо.
- Теперь смотри моими глазами. Решение есть?
Архитектор смотрит. Мерлин не к месту улыбается – нежное прикосновение сознания похоже на музыку.
- Решение есть. – хрипит Архитектор, согревая своим взглядом многомерное пространство историй, знаков и игр. – Отдай речь. Получишь свои 15 секунд.
Спорить не время, но дернуть бровью Мерлин просто обязан.
- Всю?
- Только родную.
- Как? – быстрее, быстрее, дурная вероятность подступает к горлу, подминает.
- Любой. Текст. – последнее что успевает сказать Архитектор, прежде чем его утягивает под землю.
Мерлин щелкает челюстями, думает «хоть бы я понял правильно» - и горланит первый пришедший на ум текст. «Ведите меня домой, проселочные дороги» - звучит романтично, но посередине куплета он едва не давится неуместным смешком – ему приходит в голову, что куда лучше подошло бы «The boy stood on the burning deck /Whence all but he had fled» (2)
Кульминация текста, тоника, Мерлин закрывает глаза и смотрит в лицо Архитектору: «Давай».

**********
Архитектор – его личный Грааль. По крайней мере, так Мерлин считал в XI веке. В XII веке он называл его просто удачей, пока удача не поцеловала его в шею слишком жарко. В XVI веке это была политика, ум, расчет, молитва, в конце XIX – темные силы и ветер, кружащий стаи ворон.
Рядом с ним всегда кто-то был. Направлял, охранял, лечил. Наверное, любил.
Представился Архитектор только в середине XX века. Белесый юноша с золотыми глазами, спланировавший территорию и здание штаб-квартиры Кингсман. А потом Мерлин заметил того же человека за прокладкой сетевого кабеля. Потом – за настройкой программного обеспечения систем слежения… Тогда они и поговорили.
Сначала агенты попытались Архитектора схватить и привести на допрос. Именно что – попытались. Стены здания защищали его, оружие заклинивало, гравитация мешала подступиться. Он подошел к Мерлину сам, страшный и знакомый. Взял в руки его большую ладонь и напомнил – и о Граале, и о стреле в горле, и об удавке из цепей. И обо всех случаях, когда раны затягивались, стрелы летели мимо, да и просто вода в умывальнике была теплой даже зимой.
С того разговора Мерлин постоянно чувствует легкие ладони Архитектора на своих руках, слышит его голос, впускает его в свое сознание. Учится просить его – и не вздрагивать, когда просьбы исполняются.

**********
- И ходил Ной с Богом…. – диктует Архитектор дальше. Французский у него смешной, «акающий», как у арабов, но понимать его очень легко.
- «с Богом » это with? - уточняет Мерлин. Его собственный французский правильнее чем у дикторов RFI, но уж очень отдает типовыми интонациями учебников CLE International.
- А как ты хотел?
- Я хотел знать, как в оригинале.
- А что для тебя оригинал? В Короле Джеймсе «with God», в Луи Втором – «avec». А древнееврейский, извини, не знаю. Меня тогда еще не было.
- Да ну? – Мерлин откидывается на стуле и качается. Архитектор кривится, но молчит. «Вообще-то он прав.» – думает Мерлин – «Не с таким ростом и габаритами качаться на стульях. Ну, будем считать упражнением на равновесие».
- А когда ты появился?
- В VI веке – уклончиво отвечает тот. – Прекрати качаться!
Мерлин смотрит исподлобья, прекращает качаться в самой неустойчивой точке, зацепившись ступней за планку стола. – Это совпадение или?
- Или. – бурчит Архитектор. – Родился ты. Тогда я пришел. К тебе. – заканчивает он совсем тихо, глядя в стол.
- Иди-ка сюда - говорит Мерлин.
Архитектор откладывает книгу, встает и в один шаг оказывается совсем рядом – все это в одно непрерывное движение. Решительно тянет за спинку стула, ножки со стуком опускаются на пол.
- Грохнешься спиной – буду тебя лечить в два раза больнее. – ядовито говорит он, чтобы что-то сказать.
Но Мерлин поднимает на него глаза, и шутовство уносит, как порывом ветра. Под тем же ветром дрожат человеческие черты, раздваиваются, наслаиваются, расходятся на мазки, как картина импрессиониста, и вот уже рядом со столом уходит в потолок столб неяркого света с золотыми прожилками.
- Сделай мне теплое море? – просит Мерлин. – Поплавать хочу.
- Через неделю – шелестит музыка внутри.
Поток расходится пятнами солнца на стенах, запахами песка и водорослей, эхом старинных часов с лестницы.
- Даже Архитектора можно напугать – думает Мерлин, снова раскачиваясь на стуле, подставляя горло касаниям воздуха. – теперь он долго меня не выпустит.
Он задумчиво гладит поверхность стола, и она заметно тянется за его ладонью.










(1) Иисусово Сердце, очаг любви пылающей, зажги наши сердца любовью к Тебе
(перевод на русский автора. Английская версия: Heart of Jesus, burning with love for us, Set our hearts on fire with love of Thee)
Новена Святейшему Сердцу Иисуса (Novena ad Sacratissimum Cor Iesu)

2. «Охвачен флагман был огнём.
Ушли, кто жить хотел.
Остался мальчик лишь на нём,
Да груда мёртвых тел. »
Фелиция Доротея Хеманс (Felicia Dorothea Hemans), Касабьянка, перевод Евг. Фельдмана.

набросочное

У Мерлина точно был какой-то секрет.
не тот рабочий секрет, который он делил с Артуром, с агентами, со своим компьютером, в конце концов.
Был у него какой-то секрет о нем самом.
как не стать генералом, отдавая приказы.
как не стать военным, убивая и защищая.
как оставаться вне системы, которую сам выстраивал

Как быть здесь и не совсем здесь.
Глядя на Артура и Мерлина рядом, Гарри всегда задавался вопросом о том, почему они такие разные. Оба главные. Только Артур – на вершине горы Кингсман, а Мерлин будто парит в облаках.
Наверное, это и бесит. Ему есть куда улететь.




В полутемной комнате на полу матрас. Какая-то мебель темнеет у стен.
Гарри все равно, он слишком занят тем, чтобы удивляться и злиться на Мерлина одновременно.
- Мерлин, мне много лет не случалось узнавать что-то новое о службе кингсман. Надо сказать, что это не так приятно, как я мог бы предположить.
- Ну приготовься. – Мерлин ласково шевелит одеяло.
одеяло шевелится в ответ.
- Мерлин, мы же договаривались – звучит недовольный голос.
- Договаривались. Но здесь правда надо.
на постели садится юноша или девушка – худая фигура не позволяет разобрать детали.
Гарри чувствует, что на него смотрят. Если бы не свидетельства органов чувств, он бы сказал, что его раздевают. Совершенно без эротики, просто - делают обнаженным.
- Мерлин – напряженно говорит Галахад – объясняй, или… Я даже уйти не могу.
- Куда ж ты денешься от Грааля – под нос себе бормочет человек, встающий с матраса. Гарри очень некомфортно, но он не может отойти. Мерлин не спешит отвечать, и есть время проанализировать свои ощущения. Лучше всего подходит – прикованный к месту. И не то чтобы сильно хочется убежать. Как будто происходит что-то очень, очень важное.
Глаза полностью привыкли к полутьме. Перед ним стоит юноша, волосы белые, и кажется, на спине длинные, но вокруг головы – короткие и растрепанные. Цвет глаз не разобрать. Он кутается в покрывало с кровати. Богатого алого цвета, с непонятным золотым знаком. Под этим покрывалом видно только обыкновенную белую футболку.
- Все-таки придется свет включать – вздыхает это существо. Он не тянется к выключателю и не хлопает в ладоши, а просто.. включается свет. Гарри отшатывается. Не от ужаса – просто неправильно стоять так близко. А глаза у парня светло-карие. Почти желтые.
- Сядьте, ладно? – просит он.
Гарри делает шаг назад и нащупывает офисное кресло. – Мерлин.
- Да-да, - отвечат Мерлин. – объясняю. В кингсмане со дня его основания была одна должность, не входящая в штатное расписание. Структура за пределами структуры.
- как ты
- как я. Только еще более снаружи. Я не вхожу в круг рыцарей. А архитектор не входит в Кингсман вообще. Он – Мерлин тыкает пальцем в ниспадающее красное покрывало. Гарри дергается остановить этот ужасно непочтительный жест. – он Архитектор. Он отвечает за физические и электронные структуры нашей организации.
- Например? – тихо спрашивает Гарри. Тихо, потому что юноша присел на корточки рядом с креслом, и хочется сдерживать дыхание.
- Рост деревьев в нашем парке, функционирование здания и приборов в нем, да, включая охранные системы… - Мерлин улыбается краем губ – когда … мы были представлены, он как раз продемонстрировал полный контроль над камерами слежения… - а еще он контролирует материальные структуры самих агентов.
- здоровье – перебивает Арзхитектор. – говори по-человечески. И вообще помолчи сейчас, пожалуйста. У вас - он обращается к Гарри. – есть системная проблема в позвоночнике. Уверен, вы ее уже не раз чувствовали. Я сейчас это поправлю, но потом придется подумать над специальными тренировками и ограничениями подвижности в этой части. Ничего страшного, простой тейпинг поможет. Сейчас чтобы это поправить, мне нужно будет до вас дотронуться. Можно?
Гарри смотрит молча, он странно потерян. Вот этого Мерлин как раз не объяснил.
- Закройте глаза – советует Архитектор.
Гарри не без труда подчиняется. – Да – говорит он сразу. Так легче, так намного легче.
Прикосновений к шее и плечу он почти не чувствует, но они есть. Вместе с тем, он ощущает странное прикосновение как бы изнутри, хотя бог знает, как это. Шею и плечо как будто заливает горячей водой. Несильная ноющая боль, но она быстро проходит.
- можете посидеть не открывая глаз – говорит Архитектор, и Гарри чувствует, что тот отходит от него. И судя по шороху, садится обратно на Матрас. – А ты, Мерлин, давай рассказывай и все остальное.
- А, уже можно – ворчит Мерлин. Гарри это почему-то несказанно удивляет. Удивляет тон. Он бы не посмел так говорить с Архитектором – понимает он вдруг. Почему? Черт его знает.
- Рассказываю все остальное – также недовольно продолжает Мерлин – Неживые конструкции штаба кингсман собраны при непосредственном участии и зачастую самим Архитектором. Поступающие на службу агенты заключают с Архитектором невидимый контракт. Сейчас это происходит обычно во сне. Это немного нечестно по отношению у ним, потмоу что они подписывают его, не читая, фактически.
- Какой.. сон? – спрашивает Гарри, снова с трудом нарушая свое молчание.
- Обычно там бывает какой-то белый шар, да? - Это Мерлин
- Да, чтото светлое и шарообразное – поддакивает Архитектор. Гарри снова передергивает от неправильности, несоразмерности ситуации – это может быть летающая тарелка или белый кролик на лужайке, неважно.
Гарри не может вспомнить. В его снах был слепящий глаза свет фар. Но его сложно назвать круглым.
- В этом сне – продолжает Мерлин – агент вступает во взаимодействие с так скажем, представителем Архитектора, и своими действиями заключает договор. Договор составлен заранее, от агента требуется любое взаимодействие с представителем Архитектора…
У Гарри начинает сильно кружиться голова и он открывает глаза. Архитектор сидит в покрывале, как в палатке, и не так сильно давит на восприятие.
- Агенты отдают свою.. преданность? – спрашивает Гарри каким-то не своим голосом. И слова его тоже удивляют, хотя пожалуй, он с ними согласен.
- Они сами не знают.. – начинает Архитектор. – потому что не должны видеть архитектора – мрачно перебивает Мерлин. – Я предупреждал что это будет тяжело. Преданность это красивое слово. Может для тебя это подходит. Другие.. ну короче у всех срывает крышу в его присутствии. В обмен на эту… незнакомую для них самих любовь они получают, выражаясь языком компьютерных игр, +10 к здоровье, скорости восстановления и так далее. Ну и немного приподнятые моральные качества, если кому это нужно.
Гарри слушает объяснения одним ухом, хотя недавно был очень в них заинтересован.
- Похоже, мне надо уходить. – с трудом говорит он. Из- под покрывала выбиваются пряди волос. Смотреть на них почему-то невыносимо. От серебра на алом шелке хочется орать и драться, и убивать, и крушить.
Мерлин выводит его из комнаты. В коридоре Гарри хватает его за рукав. – держи – он протягивает свой браслет с ампулами амнезии.
Мерлин прикрывает глаза, вздыхает, но браслет берет.
- Может, подождешь? Вдруг пройдет?
- А это проходит? – с тоской спрашивает Гарри. – честно?
- не знаю. Ты первый кого я привел к нему.
- Подожди. Гарри промаргивается. – а ты? На тебя..
- у меня нет контракта – грустно улыбается Мерлин. – точнее, есть, но другой. Я не рыцарь. Для меня он просто такой вот странный человек.
- другой контракт? – Гарри с радостью наблюдает за своим умом. Похоже, наблюдение и логика не выключились.
- Не спрашивай . Тебе будет трудно…
- такой сложный контакт?
- нет. В общем, архитектор здесь для меня. Не в том смысле, в котором рыцари – для него. Я не знаю. Это старые и скрытые вещи. Просто когда-то первый Мерлин позвал первого Архитектора. С тех пор.. работаем вместе.
Гарри долго молча смотрит на Мерлина. Приходится признать, что действительно сложно понять.
- знаешь, пожалуй не надо с этой амнезией… - начинает он.
Мерлин грустно улыбается, незаметно и быстро выщелкивая ампулу Гарри в плечо.





- Мееерлин… - голос Архи вкрадчивый. Мерлин улыбается. Он так трогательно притворяется ребенком.
- возьми меня на курс выживания?
К такой просьбе Мерлин не готов. Среди всех мгновенно возникших вопросов он выбирает один
- как это сочетается с условиями контракта?
- там есть примечания. Вне территории Кингсмана они могут со мной видеться, там есть какойто лимит времени. Но три дня в поле вполне туда подойдут.
Мерлин смотрит на него. Молча, но очень красноречиво.
Что? – спрашивает Архи. Кажется, и правда не понимает.
А Мерлин не может объяснить. Ладно, не будем разбираться в проблеме, будем ее решать – думает он.
- Поехали. – говорит он коротко. – чему ты будешь их учить?
Архи быстро переваривает информацию.
- Спасибо – улыбается он. – Так, я умею классно разводить огонь из всего, и почти в любых условиях, договариваться с полудикими животными и некоторыми дикими..
- стоп. Ты сможешь этому научить других? Точно?
- да, это не … «мои штучки» как говорит Галахад. Это то, что я умею как человек. А… - он нерешительно садится на краешек стола. Нерешительно! Даже сам Артур не осмелился бы сесть на этот стол.
- Мерлин, почему ты так удивился ? этот мелкий шрифт в контракте что-то для тебя значит? - Архи внимательно смотрит прямо в лицо – хм, какие красноречивые брови.
- Я хочу кое-что проверить, и этот мелкий шрифт предоставляет мне отличную возможность. – Как приятно говорить чистую правду. – И вообще отстань.
Архи кивает, и без тени обиды и разочарования шагает к двери.
Мерлин смотрит вслед, на раскачивающиеся белые пряди, и гадает, как изменится его восприятие, когда пресловутый контракт будет приостановлен.